Микаэл Таривердиев родился в Тифлисе (сегодня — Тбилиси). В музыку он пришел случайно: увидел у соседей рояль и бегал играть на нем. Хозяевам частый гость вскоре надоел, и они убедили Леона Таривердиева купить сыну пианино. Так в семье появился инструмент, а юный музыкант поступил в школу-десятилетку при Тбилисской консерватории. По пути на занятия он часто вслушивался в звуки, которые неслись из городских окон: мелодии радио, фортепианные пьесы, национальные напевы.
«Иногда вечерами за каким-нибудь окном, а то и просто на балконе, собираются мужчины и начинается знаменитое грузинское музицирование, абсолютно непонятное мне и по сей день. Как люди, никогда нигде не учившиеся, встречающиеся, быть может, в первый раз, с такой точностью на ходу аранжируют мелодию на четыре, пять, шесть голосов? Это полифония самого высокого класса».
Микаэл Таривердиев
Музицировать Таривердиеву быстро наскучило. В школе требовали играть гаммы и нелюбимую пьесу Чайковского «Похороны куклы»․ . «Какая кукла! Никакой куклы у меня не было! Само название унижало мое достоинство», — вспоминал свои детские ощущения композитор. Однако мать едва ли не силой усаживала его за инструмент. И вскоре Микаэл не только мастерски заиграл, но и начал сочинять. Записывать собственные мелодии оказалось непросто.
«Когда я научился записывать, я понял один закон: первая стадия обучения или умения — ты записываешь музыку, и на поверку она оказывается гораздо беднее и неинтереснее того, что ты воображал и играл. Следующая стадия — ты записываешь придуманную музыку, и она звучит так, как ты себе ее представлял. И уже гораздо позже — ты записываешь сочиненную музыку, и она звучит интереснее, чем ты воображал».
Микаэл Таривердиев
Появилась у молодого музыканта и новая страсть — чтение. Сидеть за книгами долго ему не позволяли, поэтому Микаэл хитрил: ставил книгу на пюпитр, читал и одновременно импровизировал. «В результате у меня развилась довольно высокая техника», — говорил Таривердиев.
Одним из первых произведений композитора стал гимн школы в Тбилиси. А уже в тринадцать лет он написал первые балеты — «На берегу» и «Допрос» — на либретто друга-сверстника Георгия Геловани. Спектакли ставил Вахтанг Чабукиани — солист и балетмейстер Ленинградского театра оперы и балета имени С.М. Кирова , который в те годы жил в Грузии. «На берегу» и «Допрос» шли на сцене Тбилисского театра каждое воскресенье в течение всего концертного сезона в 1946–1947 годах.
Юность композитора пришлась на послевоенную волну арестов. Пострадали семьи друзей, арестовали отца, матери угрожали судом за то, что она была из состоятельной семьи. Поэтому после музыкальной школы и училища Таривердиев не уехал учиться в Москву, как хотел, а поступил в Ереванскую консерваторию, чтобы быть поближе к матери.
В столице Армении Микаэл Таривердиев пробыл недолго — меньше двух лет. Он чувствовал себя чужим в этом «розовом красивом городе». И все-таки решился уехать в Москву. В столице Таривердиев подал документы в Музыкально-педагогический институт имени Гнесиных․
Желающих поступить было много: конкурс — семь человек на место. Абитуриентам выделили классы для подготовки к вступительным экзаменам. Программа Таривердиева не была такой грандиозной, как у других претендентов: всего несколько романсов и фортепианные пьесы. Однако исполнял он их виртуозно. Пока Таривердиев репетировал, к нему трижды входил ректор Гнесинки Юрий Муромцев, но юный музыкант, не узнав знаменитого дирижера, каждый раз выставлял его за дверь. Экзаменационная комиссия оценила программу на «пять с плюсом». «Ты въехал в институт на белом коне», — сказал руководитель композиторского класса Арам Хачатурян․
В общежитии, где жил Таривердиев, был один рояль на восемь человек, поэтому занимался композитор на инструменте в классе самого Хачатуряна. Там же стоял орган — Таривердиев играл и на нем.
Первую музыку для кинофильма Микаэл Таривердиев написал на четвертом курсе. Это была композиция для комедии «Спасите утопающего» — курсовой работы студентов ВГИКа
Эльдара Шенгелая, Михаила Калика и Эдуарда Абалова. Молодые режиссеры пришли в Гнесинку в поисках композитора. Все отказались — не хотели писать песни бесплатно, а Таривердиев взялся, даже несмотря на грядущие экзамены. Тогда композитор попал в новый мир: увидел, как создают кино. Пленки, проявочные, монтажные, просмотры фрагментов в пустых залах кинотеатров — все было новым для него. Музыку Таривердиев написал быстро. Сыграл ее молодежный оркестр Гнесинки.
В 1958 году Таривердиев дебютировал в настоящем кино. Тогда вышла на экраны киноповесть «Юность наших отцов». Написать музыку композитора попросил Михаил Калик, с которым они выпускали студенческую киноленту.
Это была моя первая профессиональная работа в кино, и мне ужасно хотелось показать, на что я способен. Я написал музыку, очень много музыки, для большого симфонического оркестра, мужского хора, женского хора и двух солистов.
Микаэл Таривердиев
Таривердиев писал музыку одновременно со съемками, которые проходили в Подмосковье и Сочи. Наброски композитор проигрывал на фортепиано — его специально приносили в гостиничный номер. Таривердиев присутствовал и на съемочной площадке. Он подсказывал темп, с которым должна двигаться камера, чтобы попадать в такт музыке, и даже в нескольких дублях сам толкал тележку с оператором.
Кинокартина «Юность наших отцов» сблизила Калика и Таривердиева — позже композитор писал музыку для всех фильмов своего друга.
В конце 1950-х Таривердиев увлекся творчеством Маяковского. Его свободная от монотонных ритмов поэзия вдохновляла композитора. «Я очень любил раннего Маяковского. К тому же мне всегда трудно сочинять музыку на стихи, написанные ямбом или хореем, в точной метрической структуре, ровные, закругленные по своему ритму. <…> Когда же писал на стихи Маяковского, было свободно и легко. И безумно интересно», — рассказывал он. Премьера вокального цикла прошла в Большом театре․ После концерта Таривердиеву позвонила Лиля Брик и пригласила в гости. Дом Брик в те годы был центром культурной жизни, здесь бывали Луи Арагон, Эльза Триоле, Майя Плисецкая, , Родион Щедрин, поэты-шестидесятники. Именно у Лили Брик Таривердиев познакомился с Андреем Вознесенским и Робертом Рождественским , Евгением Евстигнеевым и Булатом Окуджавой․ В квартире на Кутузовском проспекте часто проходили литературные встречи, Таривердиев играл свои произведения на рояле и сам пел.
Общение с женщиной, связанной такими узами с Маяковским, такой незаурядной, дало мне бесконечно много. <…> Лиля Юрьевна «сколачивала» нас в какой-то единый кулак. И действительно, что-то необъяснимое связывало нас.
Микаэл Таривердиев
Лиля Брик дарила своим гостям идеи новых произведений. Таривердиеву она предложила написать ораторию на поэму Маяковского «Война и мир», и композитор с энтузиазмом взялся за работу. Но осуществить задуманное не удалось: Таривердиев познакомился с Олегом Ефремовым и Олегом Табаковым и стал писать музыку для спектаклей.
В 1968 году Юлиан Семенов написал сценарий фильма о советском разведчике и показал режиссеру Татьяне Лиозновой. Работать над музыкой в нем предложили Таривердиеву. Композитор сначала хотел отказаться, ведь в это время он писал саундтрек к фильму о шпионах — «Резиденту». Но когда прочел сценарий, согласился.
Татьяна Лиознова предложила использовать в фильме образ неба с улетающими журавлями, которые не знают войны и для которых не существует границ.
«Я, как всегда, когда пишу музыку к фильму, стараюсь поставить себя на место героя. <…> Ведь Штирлиц — герой собирательный, такие люди существовали, их было трое, тех, кто работал в высших эшелонах немецкой власти. Двое были раскрыты и погибли, один остался жив. Так что же должен чувствовать этот человек? Ну, конечно, меру ответственности, чувство долга. Но что главное? Мне казалось, что он должен чувствовать тоску по дому. <…> Не по березке, а по небу. По российскому небу».
Микаэл Таривердиев
Для фильма Таривердиев написал 10 песен. Каждая из них должна была открывать и закрывать определенную серию фильма. Однако позже Таривердиев решил, что достаточно всего двух сочинений — «Мгновений» и «Песни о далекой родине». Исполнить эти композиции брались многие певцы, в том числе Муслим Магомаев․
Однако композитор считал, что их должен исполнить другой певец. «И мы стали переписывать их заново, уже с Иосифом Кобзоном. Он приезжал ко мне в течение месяца к 10 утра, и я с ним занимался, делал песни. Спел он их блестяще», — вспоминал Таривердиев. Иосиф Кобзон записал и другие песни, не вошедшие в киноленту.
Музыкальную тему, которая должна была звучать во время свидания Штирлица с женой, Таривердиев написал сначала для оркестра. Но после монтажа решил, что лучше оставить только фортепианную партию. Татьяна Лиознова, прослушивая музыку, заплакала.
Таривердиев был на пике популярности. Но в 1973 году кто-то прислал в Союз композиторов телеграмму от имени композитора Франсиса Лея. В ней Таривердиева обвиняли в плагиате — якобы музыку для «Семнадцати мгновений весны» на самом деле написал французский композитор. Позже выяснилось, что сам Лей о телеграмме ничего не знал. Репутация Таривердиева пострадала. Концертов меньше не стало, но почти на каждом из них его спрашивали, правда ли, что он украл музыку у Лея. «С тех пор я ненавижу публику», — делился композитор.
В 1976 году фильм был удостоен Государственной премии РСФСР имени братьев Васильевых.
Таривердиев участвовал в создании 132 советских фильмов. В 1977 году кинолента с музыкой Таривердиева — «Ирония судьбы, или С легким паром!» — получила Государственную премию СССР.
