В 1899 году литературная общественность широко отмечала столетие со дня рождения Пушкина. В юбилейном году в армянских переводах отдельной книжкой были изданы избранные стихотворения русского поэта.
В эти годы, при редком обращении Ованнса Туманяна к переводу, он охотно переводит из Пушкина и Лермонтова. Из Пушкина: “Заклинание”, “Романс”, из Лермонтова – “Желание”, “Я не хочу, чтобы свет узнал”, “Ангел”.
Летом 1895 года Туманян переводит “Мцыри”, изданный в 1896 году в Тифлисе отдельной книжкой, а в 1899 году Туманян переводит “Утопленника” и “Песни о вещем Олеге”. 1909 году увидел свет туманяновского перевода стихотворения “Зимний вечер”. Выбор пушкинского стихотворения для Туманяна не был случайным.
Зимний вечер
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя,
То по кровле обветшалой
Вдруг соломой зашумит,
То, как путник запоздалый,
К нам в окошко застучит.
Наша ветхая лачужка
И печальна и темна.
Что же ты, моя старушка,
Приумолкла у окна?
Или бури завываньем
Ты, мой друг, утомлена,
Или дремлешь под жужжаньем
Своего веретена?
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Спой мне песню, как синица
Тихо за морем жила;
Спой мне песню, как девица
За водой поутру шла.
Буря мглою небо кроет,
Вихри снежные крутя;
То, как зверь, она завоет,
То заплачет, как дитя.
Выпьем, добрая подружка
Бедной юности моей,
Выпьем с горя; где же кружка?
Сердцу будет веселей.
Ձմեռվա երեկո
Հողմը մեգով երկինքն առնում,
Գալարում է բուքը ձյան
Մին` մանկան պես լաց է լինում,
Մին` ոռնում է զերթ գազան.
Մին` վայրենի սուլում պես-պես,
Աղմըկում է տանիքում,
Մին` ուշացած ճամփորդ, ասես,
Լուսամուտն է նա թակում:
Մեր խրճիթը, աղքատ ու հին,
Ե՛վ մթին է, և՛ տըխուր.
— Ի՞նչ ես նստել պատի տակին,
Իմ պառավըս, էդպես լուռ:
Հոգնե՞լ ես դու փոթորիկի
Ոռնոցներից խելագար,
Թե՞ նիրհում ես քո իլիկի
Բըզզոցի տակ միալար:
Արի խըմե՛նք, բարի ընկեր
Իմ սև, ջահել օրերի,
Խըմենք դարդից, բաժակըդ բե՛ր,
Սիրտներս բաց կըլինի:
Երգի՛ր, ո՞նց էր ապրում խաղաղ
Հավքը ծովի էն ափին,
Երգի՛ր, ո՞նց էր աղջիկը վաղ
Ջուրը գնում մինչ արփին:
Հողմը մեգով երկինքն առնում,
Գալարում է բուքը ձյան,
Մին` մանկան պես լաց է լինում,
Մին` ոռնում է զերթ գազան:
Արի խըմե՛նք, բարի ընկեր
Իմ սև, ջահել օրերի,
Խըմենք դարդից, բաժակըդ բե՛ր,
Սիրտներս բաց կըլինի:
В марте 1912 года в Петербурге, при встрече Туманяна с В. Короленко (писатель публицист) , разговор зашел о Пушкине. Короленко спросил Туманяна о том, какое из произведений Пушкина произвело на него самое сильное впечатление и какое из них он более всего любит.
“Он думал, — рассказывает Туманян, — что я назову что-либо из крупных вещей Пушкина, и когда я сказал: “Зимний вечер”, он был крайне удивлен”.
Туманян восхищался стихотворением “Зимний вечер”, как высоким образцом реалистической лирики. Он видел в нем черты подлинной народности.
Переводы Туманяна свидетельствуют о его строгом отношении к самой задаче поэтического воспроизведения.
«Перевод подобен розе под стеклом, — писал Туманян. — Почто невозможно, чтобы переводчик дал благоухание, непосредственное обаяние подлинника. Однако, всегда требуется, чтобы он оставался верен мысли подлинника и был понятен читателю. Это требование особенно усиливается, когда переводится такое произведение, каждое слово и предложение которого имеет свое твердое значение и место”.
Сознавая всю сложность творческой задачи переводчика, Туманян в своей практике придерживался этих принципов. Он стремился переводить, не изменяя мысли подлинника, добиваясь такого совершенства, при котором перевод обладал бы благозвучием оригинала. Армянский текст “Зимнего вечера”, у Туманяна является шедевром именно такого типа поэтического перевода.
В 1914 году, в условиях войны, Туманян решил отметить в армянской печати 100-летие со дня рождения Лермонтова. В октябре он написал статью под заглавием “Великий приемный сын Кавказа”, в которой с грустью отмечал: “Он родился с пламенной возвышенной душой, которая еще с детства искала новых путей в сумраке России прошлого столетия, — с душой, отвергавшей жизнь, закованную в чиновничий мундир. И совершилась великая драма. Да, самая ужасная из драм, драма великих душ. Лермонтов разделили судьбу своего великого предшественника Пкшкина…”
Туманян выразил глубокое сочувствие к трагической судьбе великих русских поэтов.
“…мы, кавказцы, отметим юбилей Лермонтова, не только как праздник великого русского поэта, которому, как и всей русской литературе, мы многим обязаны, но и как праздник поэта, чей дух нам близок, кто является приемным сыном нашей общей матери – Кавказа, еще с детства мечтавшим о кавказском небе и о его синих горах…”.
Летом 1917 года Туманян посетил памятные места, связанные с последним периодом жизни Лермонтова.
“Побывал в домике Лермонтова, на месте дуэли и там, где он любил гулять, — писал он из Пятигорска одному из своих друзей, — многое в его произведениях можно понять только здесь”.
Творческое внимание Туманяна также было поглощено “титаническим гением” Толстого.
Наброски армянского поэта, явившиеся непосредственным откликом на смерть Толстого, свидетельствуют о том, что Туманян хорошо знал произведения великого русского писателя, в котором он видел воплощение “громадной силы художественной литературы своего времени”.
По мысли Туманяна, отличительным свойством творческого гения Толстого явилось его умение в одном произведении “заключить огромное пространство жизни”, его изумительное охватить явление “сверху донизу”, во всей его глубине. В многогранной, сложной личности Толстого более всего нравилось Туманяну его “сильное тяготение к природе и к крестьянину-мужику”, его негодующий голос против социального гнета, его бичующее слово и мучительное искание выхода из мраки жизни. Кончина Толстого вызвала глубокие переживания у Туманяна.
«День его смерти, — говорил он, -стал днем скорби всего просвещенного человечества, днем печали не только для русской, но и всей мировой литературы, днем печали для всех угнетенных, которые в трудные минуты жизни привыкали слушать его могучий голос, днем скорби для всех добрых сердец, которые знали, что еще жив Толстой…”.
Осенью 1910 года Туманян выступил на страницах журнала “Аскер” (“Колосья”) с переводом рассказа Толстого Старая лошадь которому была предпослана статья, адресованная к юным читателям. В ней Ованнес Туманян говорил о гуманизме великого писателя России, о том, что “…он всю свою жизнь писал и проповедовал, чтобы люди не угнетали друг друга, не враждовали, не убивали, чтобы жили мирно и спокойно, как братья. Он писал и для маленьких, писал о том, что нужно любить и жалеть не только людей, но и животных, каждое живое существо”.
Туманяна привлекали идейные сокровища передовой русской литературы, ее гуманизм, ее глубоко патриотический характер, ее великая сила, пробуждать и развивать благородные гражданские чувства, сознание человеческого достоинства, веры в человека и в человечность.
Творчество поэта всех армян Ованнеса Туманяна корнями уходит в национальную действительность, в многовековую историю армянского народа. В то же время мир идей и образцов великого поэта Армении обогащался не только достижениями армянской, но и русской и западноевропейской литературы. В числе дорогих Туманяну имен, освежавших его путь, были, наряду с армянскими авторами, Пушкин и Лермонтов, Данте и Шекспир, Гете и Байрон.
